Стихотворения Поэмы Проза - Страница 109

К оглавлению

109

10

И в спальню он ушел, где к половице

Привинчен был железный сундучок,

Сел на кровать, и на его реснице

Слеза повисла. Удружил сынок!..

Зашиб себе копейку, знать не хочет,

Что о его куске отец хлопочет,

И даже не стыдится ремесла!

Хорош сынок!., и грусть его взяла…

А мачеха Игнату на дорогу

Купила валенки, достала погребок,

Стаканы, ложки… "Так угодно богу", -

Решил старик и отпер сундучок.

11

Алеша незаметно пристрастился

К Игнату, он не мог не унывать,

На старый долг свой брату молча злился,

И пьяный возвращался ночевать.

Не много дней Игнату оставалось

Прожить в Москве, и эта жизнь слагалась

Так хорошо, так искренно тепло,

Что даже он подумал: в чем же зло?

Казалось, все добра ему желали,

Казалось, все заботились о нем,

Любили, верили ему, ласкали,

И с грустью озирался он кругом.

12

Товарищи по школе учинили

Подписку и затеяли обед,

И на обед прощальный пригласили

Поборников искусства прошлых лет.

Все пили за здоровие Игната,

Все целовали и его, и брата,

И Рамазанов весело острил,

И Щепкин анекдоты говорил,

Ну, словом, пообедали отлично.

Когда ж Игнат сошел на тротуар,

Двоились фонари, и фантастично

На всю Москву ночной ложился пар.

13

У Иверской, как бы в дыму, лампады

Мерцали, тени двигались; колес

Неровный гул катился; у ограды

Шарманка пела; у фонтана пес

Сидел и выл, и свет белесоватый,

От башни к башне, по стене зубчатой

Скользил, и теплились в лучах луны

Шпили и кровли, около стены

Деревья, вея осенью, шептались,

И чудилось Игнату, что они,

Оборванные ветром, с ним прощались

На долгие, неведомые дни!..

14

Не помнит он, как в сад они попали,

Но с ними случай был — один из тех,

Какие часто в жизни мы встречали

И так же часто превращали в смех.

В саду, близ грота, увидали братья,

Сидела дама в летнем белом платье

И дрогнула, закутавшись в платок.

Алеша разглядеть ее не мог,

И все-таки спросил: — Кого вы ждете?

"Муж запил, дом мой пуст, я голодна

И продаю себя, вы что даете?"

Алеша свистнул. "Как она бледна!

15

И как дрожит! поверь, тут нет обмана", -

Сказал Игнат. Он молча отдал ей

Все деньги, что нашел на дне кармана,

И вспыхнув сам от щедрости своей,

Сошел в аллею. Бедная смутилась,

Но вдруг потом за ним бежать пустилась

И за руку схватила: "Ангел мой!

Возьми меня, я куплена тобой!

Ты моего ребенка спас"… Уныло

При свете месяца она в лицо

Ему глядела и его молила

На память взять… ну, хоть ее кольцо!

16

И обручальное кольцо мелькнуло

На пальце у Игната в миг, когда

Она исчезла, точно утонула

В тени от облака, и никогда

Игнат мой не был так смешно взволнован.

"Ну, вот, — сказал он, — я теперь прикован

К родной Москве, не домом, не отцом,

Не братом, не друзьями, а кольцом

Несчастной женщины", — и он поклялся,

Когда богат он будет, с нищетой

Не разрывать союза. Брат смеялся

Над ней, над ним и над его мечтой.

17

И помнит он, куранты заиграли,

Пронесся звон, и раз, и два, и три…

Тот самый звон, которому внимали

И схимники, и грозные цари.

Он вздрогнул от неведомого чувства,

И никакое тонкое искусство

Не передаст вам страшной тонины,

Той девственной, сердечной той струны,

Которой не затрагивают страсти.

В последний раз услыша этот звон,

Игнат подумал: знать, не в нашей власти

Ни тайное предчувствие, ни сон.

18

Луна была уж в облаке, как в дыме,

И звездный пар кружился над землей.

— Послушай, брат Алеша, если в Риме

Иль на дороге что-нибудь со мной

Случится, ты из моего наследства

Во имя дружбы, нас связавшей с детства,

Хоть часть отдай на школу… да найди

Скульптора Ванина и огради

От нищеты, чтоб с горя он не запил…

"Молчи! — сказал Алеша, — бог с тобой!.."

И обнял брата (иначе, облапил),

И так они в ту ночь пошли домой.

19

Еще, еще одно воспоминанье:

Уж он совсем собрался в путь, как вдруг

Какой-то франт принес ему посланье, -

От ветреной Раисы: "Милый друг! -

Писала эта девушка к Игнату, -

Я вас хочу просить, не верьте брату.

Я вовсе не хотела вас надуть.

Назначьте мне свиданье где-нибудь".

Пленительной Раисы образ снова

В его воображеньи промелькнул,

Но "уже поздно!" молвил он сурово

И чемодан ремнями затянул.

20

Вот сели все, вот начали прощаться.

Отец — honni soit qui mal у pense {*} -

{* Позор тому, кто плохо об этом думает (фр.).}

Отец рыдал, а сын спешил убраться,

Он прозевать боялся дилижанс.

Алеша позавидовал Игнату

И всю свою любовь, всю нежность к брату

Он в это утро в горечь превратил.

Он брата до Мясницкой проводил

И только раз, сквозь слезы, улыбнулся.

Вот дилижанс трубит — садись, Игнат!

Четверка тронулась, он оглянулся,

Ему хотелось броситься назад…

21

Алеша погнался, но вот застава,

Вот поле, вот в последний раз махнул

Игнат дорожным картузом. "А право,

Чего-то жаль! — подумал и вздохнул, -

Да, именно чего-то", — не домашних,

Не стен, не друга, не своих всегдашних

Привычек, дум и даже не ее;

Но что-то жаль, и в этом что-то все.

И много дней потом прошло, и много

109