Стихотворения Поэмы Проза - Страница 99

К оглавлению

Я знаю, что надменный Петербург -

Плохой художник, он скорей хирург,

Закладчик, немец, скрывший под халатом

Свое отечество, чиновник впопыхах,

Или фельетонист, над нашим братом

Смеющийся и в прозе и в стихах.

Итак, художника я здесь намерен

Вплести в рассказ, — он, кстати, брат родной

Илюшину. Читатель! будь уверен,

Что этого туриста бред ночной

В гостинице с таким сердечным жаром

Я перекладывал в стихи недаром

(Хоть, может быть, и не совсем постиг

Я тайну облекать в прозрачный стих

Чужую совесть). Помните ли, брата

В бреду земляк Игнашей называл, -

Мы переделаем его в Игната.

А так как в Риме, где он обитал,

Соседями он прозван был Jlluci,

То мы его и будем называть

Игнат Иллючи, чтоб на всякий случай

Его с приезжим братом не мешать.

Игнат был человек иного строя,

Один из тех, которым нет покоя

От жажды счастья — счастья не того,

В котором вы кумира своего

Привыкли видеть — счастья не в богатстве,

Не в почестях, не в мелочной среде,

А в чем? Бог ведает! Быть может, в братстве

Со всеми, в общей славе и труде.

Один с враждой, один с своей любовью,

Один с своим безумьем, с детских дней

Чистосердечно только изголовью

Ночному он вверял тоску страстей,

Мечтаний свежесть, или пыл желанья.

Таких людей затеи и страданья

Неведомы, пока не протрубит

О них молва, пока не воскресит

Их юности жар общего участья;

Тогда всю жизнь подавленный в них крик

Отчаянья вдруг разрешится в счастье

Минуты и развяжет их язык.

Скачок в былое нашего Игната

До будущей главы оставлю я.

Теперь, во что бы то ни стало, брата

С сестрой догнать намереваюсь я.

И брат, и Грациелля торопливо

Шли через пыльный форум, и не диво,

Что привлекали взоры всех, кого

Встречали. Было ль это оттого,

Что Грациелля хоть и одевалась

Не вычурно, под солнечным лучом,

Вблизи классических руин, казалась

(Могла казаться) дорогим цветком;

Иль просто оттого, что и вниманья

Не обращая, громко спорила она

Все время, без малейшего желанья

Вести себя приличнее, — странна

(У нас бы даже грязной показалась)

Речь этой девушки; так выражалась

Она цинически наивно — то словцо,

Которое являться налицо

Не смеет в наших лексиконах, было

Произносимо ею наряду

С другими и ни разу не смутило

Джузеппе. Я его не приведу,

Не бойтесь, спор их повторю я

Не слово в слово. "Что ты говоришь!" -

Сердилась Грациелля, — докажу я

Чем хочешь, что невинна… ты грозишь

Кинжалом… дьявол ты! Нет, ты сначала

Узнай, коли не веришь. А кинжала

Я не боюсь — хоть бей, не замолчу.

Меня он любит, — ну! И я хочу,

Чтоб он любил, — хочу! И что твердишь ты

Обман! обман!.. Он десять тысяч раз

Пошел бы к алтарю со мной, да вишь ты,

Ведь патеры венчать не станут нас.

Что за охота им венчать — проклятым!

Нет — вон намедни исповедник мой

Плечо мне отдавил шероховатой

Своей ладонью, — поняла, какой

Он исповедник! А Иллючи, бедный,

Целует руки мне и, бледный,

Не смеет горячо меня обнять!

Что делать! Я при нем, ни дать, ни взять,

Холодная статуя. Ты не любишь

Таких, как я. Э! Не беси меня.

Я знаю ту, которую ты губишь,

И дни проводишь с ней не так, как я.

Ты сердишься, зачем я позволяю

Себе с Мариной иногда ходить

К Иллючи, — для чего у ней бываю,

И у себя ей позволяю быть.

Ты говоришь, ее не высылают

Из города лишь потому, что знают,

С какими монсиньорами в связи

Она перебывала; но в грязи

Распутства бедная не потеряла

Еще души. О! сколько раз она

При мне, упавши на кровать, рыдала,

И вся от горьких слез была красна,

И говорила мне: "Смотри, не падай!

Раз упадешь — не встанешь; лучше ты

За черта выходи, — не то с отрадой

Простись навеки. Нашей красоты

Девичьей года на два вряд ли станет, -

А кто ее сомнет, тот и обманет

И насмеется, и продаст тебя;

А выйдешь замуж, мужа не любя,

Обманывай, пожалуй! Не сумеешь -

Научат наши патеры". Так вот

Что говорит Марина: как же смеешь

Ты думать, что Марина продает

Мою невинность!.. Ты зачем к ней ходишь,

Когда из гор являешься домой?

Что ты у ней хорошего находишь?

И почему ты сам нейдешь к другой,

Которая честнее? Ты оставил

За что Памелу — и за что прославил

Ты дурою, и даже нагрубил

Той девушке, которую любил?

Нет, у тебя я спрашивать совета

Не стану, — нет…"

Джузеппе все молчал

Нахмурив брови, долго без ответа

Он резкие упреки оставлял.

И наконец откликнулся. — "Умна ты,

Я вижу, нечего сказать, умна!

Сама договорилась, как прокляты

Все наши связи. Будь ты холодна,

Коварна — и тебе дышать позволят,

Растай — к признанью пыткой приневолят,

Такое ли здесь место, чтоб любя

По-человечески, ты сберегла себя!

Любить, как ты — не значит ли свободу

Своей души предпочитать отцам…

Здесь властью смято все на зло народу,

Народом смыто все на зло властям.

Ходи на исповедь, авось в замужство -

Тебе вступить дозволит патер твой,

Но если он в твои проникнет чувства,

Подумай, как поступит он с тобой?

Ну, не безумная ли ты девчонка!